Басра (араб. البصرة) — город на юго-востоке Ирака, главный порт страны, расположен на реке Шатт-эль-Араб, между Кувейтом и Ираном. Административный центр одноименной мухафазы. Второй по величине и самый густонаселенный город в Ираке после Багдада, а также один из самых жарких городов на планете, с летними температурами, регулярно превышающими 50 °C.
Описание[]
16 сентября 1195
В городе нет ни 'Аббасидов, ни сельджуков. Я ожидал оказаться в центре конфликта, но не думал, что огромные армии сельджуков просто уйдут из столь важного города. Стражники в гавани поведали мне, что армия сельджуков ушла на северо-восток уже более года назад. Возможно, они остановились в Багдаде; местные ничего не знают, и я смогу выяснить это, лишь добравшись до столицы.
Нет ничего удивительного в том, что Басра была сдана врагам столь легко. Этот порт имеет весьма важное географическое значение, однако его история с самого начала была омрачена всяческими бедами. Город был основан в VII столетии халифом из династии Омейядов в качестве военного укрепления. От слияния двух великих рек – Тигра и Евфрата – образуется мелкое и широкое озеро Аль-Хаммар, воды которого текут в море Фарис через протоку под названием Шатт аль-Араб. Басра же располагается на западном берегу Шатт аль-Араб. Вокруг множество болот и ручьев, которые прокладывают себе дорогу прямо через город, но при всем этом количестве влаги рядом Басре всегда не хватало питьевой воды для своих жителей. В одно из столетий под владычеством династии Омейядов город пережил целых три внутренних восстания. 'Аббасиды, придя к власти, столкнулись еще с тремя бунтами: восстания рабов под началом пришлых зоттов с востока Индии и занджи из Африки, на подавление которых ушли годы. Третье же было скорее вторжением, чем восстанием: на город напали бунтари-карматы и разграбили его, и Басра так и не оправилась от этого опустошительного набега. Учитывая столь регулярные периоды беспорядков, вполне понятно, почему многие торговые семейства переместили свои накопления в город Сираф, что на восточном берегу моря Фарис. Боюсь, что эта последняя глава в истории города станет завершающей и в книге блестящих вкладов Басры в исламскую культуру. Даже в гуще нескончаемых сражений животрепещущая смесь народов, населяющая город, сумела породить в нем образованную касту художников и религиозных ученых, с которыми лишь недавно смогли посоперничать блистающие города аль-Андалус.
Я охвачен смесью возбуждения и ужаса от стоящей передо мной задачи распутывания полуночных союзов Басры. В свои лучшие дни город был домом для более чем двухсот каинитов изо всех уголков мира. В этой толпе вампиры Аширры едва-едва превосходили остальных числом, но все же контролировали город. В беспокойные времена еретики из дальних земель хватались за любую возможность ослабить хватку Аширры в Басре.
17 сентября 1195
Положение в городе оказалось даже страшнее, чем я предполагал. Санжар рассказал мне, что днем город живет достаточно спокойно: пусть его повелители бежали, но на своих постах остались управляющие, которые худо-бедно исполняют основные функции городских властей. Это остатки персидской знати, занимавшиеся делами в регионе на протяжении сотен лет. Ночью, однако, в сукве, расположенном в рыночном квартале Ашар, воцаряется атмосфера натянутого перемирия: из-за быстро пустеющих лавок и навесов каиниты бросают друг на друга взоры с самой разной степенью враждебности. Когда та или иная группа бессмертных отваживается выйти в узкие, прикрытые навесами улочки, все остальные провожают их пристальные взглядами; не раз я слышал слабые отзвуки драки, еще больше усиливающие напряжение вокруг.
Когда же я и мои компаньоны решили прогуляться вдоль жилых кварталов, выскользнув из суква, дела обернулись еще хуже. На нас напали трижды в разных частях города; один раз это была четверка каинитов, по которым было заметно как их высокое поколение, так и малый "возраст" бессмертия, в другой – небольшая, но разъяренная толпа с агрессивно настроенным хозяином-хищником. В последней и самой серьезной стычке нам пришлось противостоять толпе не то смертных, не то ансаров, с факелами в руках. Я не имел ни времени, ни желания разбираться, кто это был, поскольку две первых драки сделали нас довольно-таки слабыми. Жилые кварталы мусульманских городов обычно патрулируют стражники-добровольцы. Однако в Басре многие патрули, похоже, уже не добровольные. Как я уже писал в своих заметках, я не боец, но опыта у меня хватает. Поэтому я понял, что наиболее благоразумным будет вернуться в сукв, в охраняемые комнаты, которые мы там заняли. Я искренне надеюсь, что стража получила достаточную плату за свой труд.
18 сентября 1195
Сегодня мне нанес визит не самый званый гость. Это был один из вчерашней толпы факелоносцев – правда, на этот раз он явился без своего огненного орудия – который предложил мне некие сведения в обмен на глоток моего витэ. Представился он как Юсри аль-Марджил и утверждал, что является брошенным слугой некоего турецкого члена Аширры, который бежал из города вместе с отступающими сельджуками. Сам мой гость и несколько других бедолаг, оказавшихся в подобной же ситуации, с тех пор поддерживали свое необычное состояние, договариваясь с немногими путешествующими вампирами, проезжавшими через Басру, либо выслеживая и уничтожая молодых каинитов, наводнивших город. Гость сообщил мне, что в Басре сейчас нет ни султана, ни имама Аширры; в каждом огороженном стенами квартале свой старейшина, но никто из них не силен настолько, чтобы подмять под себя любого потенциального соперника. Вампиры постарше и похитрее по освященной веками традиции обитают рядом со смертными, обладающими властью и влиянием. В более бедных кварталах всевозможные выскочки плодят отряды потомков, и после заката за запертыми воротами кварталов проливаются реки крови правоверных мужчин и женщин, чтобы накормить голодный молодняк. Хуже всего то, что Юсри убежден: один из таких анклавов пал жертвой заразы Баали.
Я распрощался с этим смертным так скоро, как сумел. Мне было неудобно давать свою кровь такому, как он, после того, как он сам признался, что убивал моих собратьев. Однако сделка есть сделка, и я свою часть ее выполнил. Разумеется, полностью доверять ему нельзя. Даже если часть его россказней – правда, любой из городских каинитов сумеет вертеть им, как хочет, так как он безрассудно жаждет витэ, которое подержало бы его неестественное состояние. Тем не менее большая часть сообщенных им сведений согласуется с тем, что я видел сам. Нам остается заключить сделки – какие сможем – с местными смертными торговцами: в нынешние ночи купеческие семьи с их недолгой жизнью являются более надежными партнерами, чем бессмертные. Наше судно я отдам в собственность капитану Абу Раджиду, а он заплатит за него услугами и товарами. Я не могу сказать с уверенностью, когда вернусь из восточных земель, и было бы мало пользы, если бы наша кариб все это время стояла в порту без дела.