Вендетта (Vendetta) - художественный рассказ из Blood Sacrifice: The Thaumaturgy Companion.
Рассказ[]
У неё в затылке возникло зудящее чувство чего-то пугающего, чего-то невидимого, маленького, далекого, с множеством лапок, и это означало, что она снова пришла в сознание. Сперва она чувствовало лишь холод, забвение, которое могло длиться вечность - а затем это.
Подождите! Уно моменто, пер фавор! Она не могла очнуться. Вампиры не теряют сознание. Впадают в торпор, да. Непременно спят днем. Однако это не походило на окончание ее дневного сна, и она была уверенна, что прошло не так уж и много времени, чтобы она находилась в торпоре. Хотя...
Она не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Она не была скована, насколько она могла определить. Вместо этого ее тело охватил какой-то непонятный паралич, ее конечности не слушались команд. Ее глаза все еще были плотно сжаты, больше для того, чтобы обмануть любого, кто наблюдал за ней и мог заметить ее странное и беспомощное состояние, заставляя думать, что она спит, нежели потому что она боялась того, что увидит, и поэтому Карлота напрягла другие чувства. Звуки, запахи, дуновения ветра и многое остальное дало ей представление о комнате, в которой она находилась. Она напрягла чувства при помощи дара, которому ее обучил один Тремер, что был в их стае еще в те ночи, пока все эти гребанные колдуны куда-то не исчезли.
Паук (она знала, что это паук, так как ее кожа стала достаточно чувствительной, чтобы сосчитать его ноги) прополз по краю ее руки, прошелся по ладони и исчез на холодном полу. Насыщенный потно-болезненный запах прилип к стенам подобно какой-то краске. Комната была не такой уж большой судя по затхлому воздуху, который циркулировал перед ее лицом. Она была в длину что-то около трех или пяти метров. Она...
Мадре де Диос! Она была здесь не одна. Возможно, сейчас она была одна, однако совсем недавно здесь кто-то был. Слабый схлопывающийся звук горящего фитиля и едва ощутимое тепло показывали, что где-то здесь жгли свечу.
Где же, черт возьми, она была? Как она сюда попала? Карлота попыталась расслабиться и вспомнить...
***
Им нужно было убить какого-то гребанного Тремера, какую-то дворняжку Камарильи, которая думала, что может проворачивать свои дела в джунглях Перу, сидя задницей на территории Шабаша. Имбецил! Оставив Антонио, священника стаи, охранять периметр, она и остальные Муэрта Репентина ворвались в двери шаткой хижины мага (Карлота с легкостью разрушила охранные заклятья Колдуна) и все почти сразу же пошло не так.
Тремер выглядел как-то не так. Молодой (или по крайне мере молодо выглядящий) мужчина с чертами, которые выдавали в нем городского американца, одетый в джинсы, футболку и кепку Эйр Джордана, он выглядел как один из тысяч городских бандитов. Однако в этом Колдуне было что-то большее, чем могли бы заметить глаза. Магические сигилы и диаграммы покрывали его убежище. За всю свою жизнь Карлота ни разу не видела таких тауматургических рун. Он был гораздо могущественнее, чем выглядел, и наверняка знал, что они придут.
Несомненно, все это из-за Хавьера. Нет ничего удивительного в том, что этот маленький ублюдок не вернулся. Он был пойман, возможно убит, и сдал всех остальных. Черт! Как и говорили другие, в таких делах нельзя полагаться на гуля - в следующий раз ему нужно будет сломать побольше, чем запястье, когда он облажается.
Первым из Муэрта Репентина пал Бернардо. Кожа Пандера покраснела, его глаза вскипели. Он лишь раз вскрикнул, прежде чем кипящая кровь в его венах брызнула из его глаз и рта и забрызгала открытую дверь и деревья рядом с хижиной Колдуна, наполнив воздух кровавым паром и резким металлическим привкусом.
Следующей умерла Изабелла. Она прыгнула на Тремера, из ее глотки вырвался животный клич, а из ее пальцев выдвинулись когти. Карлота и раньше видела эту представительницу клана Гангрел, которую они завербовали недавно, когда та, наконец, увидела все то дерьмо, что происходило в Камарилье, в состоянии безумия. Она была уверена, что вскоре Тремер превратиться в множество кусочков мяса, разбросанных по треснутому полу.
Колдун сделала какой-то жест и прошептал какое-то слово, и внезапно одежда и волосы Изабеллы загорелись. Когда Карлота в последний раз видела ее, она находилась в объятьях красного ужаса, бегая по джунглям и крича, пока куски прожаренной плоти отваливались от ее тлеющего тела.
Антонио все еще находился снаружи несмотря на то, что дела шли чертовски плохо, или же с ним тоже что-то случилось. Так Карлота осталась один на один с магом, который в мгновение ока завалил самых яростных каинитов, которых она видела.
Ну что ж, прекрасно. Мрачная ухмылка как шрам пересекла ее лицо и Ласомбра подняла обе руки перед собой и сжала ее идсенгу, - берцовую кость человека, завернутую в черные тряпки, - левой рукой. Наконец-то выражение лица Тремера изменилось - оно даже выглядел слегка озадаченным.
Когда Карлота воззвала к Сантисима Муэртэ, когда воздух замерцал и в ее левой руке появился огромный арбалет, удивление переросло в панику. Деревянная стрела сорвалась с арбалета подобно жалящей гадюке прежде, чем испуганный маг сумел понять что то, чему он только что стал свидетелем, было вариацией Пути Сотворения.
Это был прекрасный выстрел, который должен был немедленно закончить конфликт. Однако вместо этого Карлота с досадой, но без особого удивления увидела, как стрела исчезла в нескольких дюймах от цели.
Впервые действительно обеспокоенный Тремер направил два пальца на свою противницу. Карлота кашлянула и поток витэ потек из ее открытого рта, который полетел по воздуху подобно кровавой реке и впитался в протянутую руку мага. Голод заскребся в желудке и разуме Карлоты подобно запертому зверю - она безжалостно подавила подступающее безумие, понимая, что потеря способности здраво мыслить перед враждебным кровавым магом была равносильна самоубийству.
Он тоже это понял, видя как Ласомбра сосредотачивается, почти побежденная внезапной слабостью и приступом безумия. Слабая ухмылка появилась на лице Тремера, продемонстрировав лишь намек на клыки.
- Глупая чика Шабаша, - прошептал он, делая ударение на издевательском испанском. - В магии ты профанша. Ты должна была хорошо подумать, прежде чем состязаться с настоящим магом.
Теперь он был самоуверен и расслабился. Он, как и она, знал, что у нее не осталось крови для еще какой-либо магии.
Однако Карлота была не только тауматургом - еще она была уангатье, ее защищала вера Пало Майомбе и благословение Энкизи, и в ее распоряжении было больше трюков, чем какой-то ограниченный герметический кровавый маг мог бы представить. Спрятанные от взгляда Тремера, пальцы Ласомбра скользнули к кожаной сумке, которую она носила с собой, рассыпая изрезанные листья табака и белую пыльцу. Магия потекла сквозь нее, когда она воззвала к силе растений и минералов вокруг нее, восполняя свой запас витэ при помощи внешних источников.
Тремер даже не успел закричать, когда его, также как и её компаньонку-Дикарку до этого, поглотил столп пламени. Карлота выскочила через дверь и увидела как Колдун, а затем и вся хижина превратились в пепел.
Она заметила движение в воздухе за ней и что там кто-то появился. Карлота начала поворачиваться, думая что это Антонио, и затем...
И затем - ничего.
***
Ничего. Схватка с Колдуном была последним воспоминанием, за которое она могла ухватиться. Однако что-то случилось с ней в джунглях. Надо лишь понять что...
- Я знаю, что вы очнулись, сеньорита Карлота.
Глаза Карлоты широко раскрылись. Она знала это голос.
- Хавьер! - Карлота попыталась вскочить на ноги и броситься к своему нерадивому гулю, но конечности все еще отказывались подчиняться ей. - Я убью тебя. маленький пута! - прошипела она, нетерпеливо зарычав. Звук ее скрежещущих клыков разнесся по комнате.
- Я в этом сомневаюсь, - ласково произнес он.
Теперь, когда ее глаза были открыты, Карлота увидела, что тут было особо не на что смотреть. Одинокая свеча, которую она почуяла, была единственным источником света в комнате. Она могла едва видеть Хавьера, кусок кромешный тьмы во всполохах света - худой, похожий на грызуна мужчина, с большими усами и запоминающимся прикусом, он стоял посреди комнаты, напротив единственной двери. Что-то лежало на саркофаге перед ним, настолько сокрытое в тенях, что Ласомбра едва замечала его. Также она поняла, хоть и не сразу, что она лежала не на полу, как сперва подумала, а на какой-то койке или платформе в нескольких футах над землей.
- Ты труп, - яростно прорычала она, изгибая губы. - Никто не предает...
- Ох, хватит, сеньорита. Я слышал уже это прежде. Можете ли вы сказать мне что-то новое год спустя? "Никто не предает Шабаш!" "Никто не может противостоять Шабашу!" "Будь благодарен, что Шабаш позволил тебе служить ему, а не сожрал тебя как корнида, которым ты и являешься!" Теперь у меня новый хозяин и вы, сеньорита, меня больше не пугаете.
Карлота почувствовала удивление, хотя и оставила привычку удивляться в своей слабой смертной жизни, когда Хавьер выступил вперед на свет, держа левую руку перед собой и сложив пальцы как будто в каком-то знаке. Эта рука бездействовала месяцами так как Карлота сломала ему запястье и не позволила лечить его. Это уродство выглядело вечным, но теперь рука была как новенькая.
Также она заметила необычную бледность Хавьера, заметила, что в комнате не слышно ничьего сердцебиения, и все поняла.
- Хм, - сказал Хавьер, поняв выражение ее лица также легко, как будто это был дорожный знак. - Сперва они хотели меня убили. Они ненавидят нас, точнее вас, со страстью, которую я прежде не видел. Но они поняли, что я был не добровольным слугой, и решили, что мои познания касательно Шабаша могут послужить им. Они позволили Тремеру устроить убежище на своей территории, сеньорита, потому что они знали, потому что я сказал им, что это привлечет ваше внимание. А я - я был счастлив помогать им против... - Его слюна оставила кровавый след на ее лице, знак позора, который она даже не могла стереть своей рукой, - ...против вас.
- Вы также помогли нам.
Голос был грубым и немного издевательским. Фигура выступила перед Хавьером, и Карлота стала гадать, насколько безнадежна ее ситуация. На незнакомце было простое одеяние из необработанной шерсти, на его запястьях и лодыжках были браслеты из перьев, а на поясе у него висел обсидиановый нож. Его черные как безлунная ночь волосы были зачесаны назад, и на шее висело серебряное ожерелье. Он стоял перед ней, босой, фигура из древнего прошлого Центральной Америки.
- И кто же ты, черт возьми? - презрительно спросила она.
- Я сир Хавьера, - грубо сказал он со странным архаичным акцентом. - И я твой новый хозяин. Ты хорошо послужишь мне до тех пор, пока еще будешь оставаться в этом мире.
Карлота хотела засмеяться и засмеялась бы, если бы Хавьер не достал обсидиановый клинок и не опустил его на то, что находилось перед ним. По телу Карлоты прокатилась волна агонию. Не способная ни на что кроме речи, она была не способна предпринять даже то, что предприняла в хижине Тремера. Она просто сжала зубы, почти сломав их, пытаясь сдержать крик, что нарастал в ней.
Как он это сделал? Создал ли Хавьер куклу вуду или что-то вроде этого? Это вряд ли - даже ее собственные познания в вуду были куда скромнее подобных вещей, и Хавьер не мог ее превзойти, так как всего лишь две ночи был каинитом. Возможно, ее создал его хозяин, но...
- Посмотрите вниз, сеньорита, - издевательски произнес бывший гуль. Карлота попыталась переселить себя - и не смогла сделать этого. У нее ничего не двигалось кроме глаз и рта.
- Что вы со мной сделали? - Злоба нарастала подобно приливу, смывая щупальца страха, которые охватили разум Карлоты. Как они могли так к ней относиться?
Хавьер и его сир молча повернули камень, чтобы Карлота наконец смогла увидеть...
Она лишь могла смотреть широко раскрытыми глазами и ронять кровавые слезы полного отчаянья, так как посреди комнаты лежало ее обезглавленное тело, оживленное и сотрясаемое спазмами.
Не было ни койки, ни платформы, на которой она лежала. Это была лишь полка, обычная полка, достаточно большая, чтобы удержать ее голову. И эта голова, не смотря на чувства, логику все еще была не-жива, и все еще чувствовала каждое мучение, которое ненавистный бывший гуль причинял ее телу своим острым клинком.
- О Диос, этого не может быть, это не на самом деле, пусть это кончится, пожалуйста...
Однако это не закончилось, не смотря на отчаянные молитвы Богу, с которым она не разговаривала с момента Объятий. Это было лишь начало.
Источники[]
- VtM:
- Revised:
- Blood Sacrifice: The Thaumaturgy Companion (2002), стр. 7-9.
- Revised: