За века с момента своего основания Общество Леопольда стало грозной организацией. Это старейшее официальное объединение охотников на ведьм, способное обратиться к семи столетиям опыта. В дополнении к этому опыту Общество не было образованно в вакууме; его основатели были наследниками традиций и административного наследия Римской Католической Церкви – одного из самых старейших учреждений мира.
| « | Мой дорогой Людовик.
В приложении к этому письму вы найдете краткую историю, как Общества Леопольда, так и всего феномена, известного как Инквизиция. Большая часть этого, я уверен, будет довольно хорошо знакома, - так как вы жили на протяжении ряда ее лет, - в частности, создание Камарильи. Однако другие детали могут оказаться поразительно новыми. Если вы найдете, что я болтаю попусту, вспомните, что я был учителем, прежде чем стать священником, и был ученым, прежде чем стал охотником на ведьм. Поделитесь этими материалами с вашими потомками, чтобы они также могли это узнать. Вы не раз говорили мне о борьбе против Зверя, которую ваш вид должен вести постоянно. Когда вы прочитаете эту историю, вы увидите, что у людей есть свой собственный Зверь, чтобы бороться с ним. Чем больше я узнаю о моем собственном Обществе, тем больше мне приходится признать тот факт, что мы проиграли эту борьбу. Мы были порождены из самых лучших побуждений, но мы забыли, - нет, совершенно проигнорировали, - максиму Святой Церкви о том, что цель не оправдывает средства. Теперь я знаю, что аутодафе будет моим приговором за мои действия. Несмотря на то, что я раскрыл немногое, я был объявлен предателем. Я не ожидаю, что я увижу конец этой недели живым. Прошу вас молиться за меня, как я буду молиться за вас. |
» |
— Николло Бризиелли, O.P. |
||
Ранние первоисточники[]
Инквизиция, как это известно миру, была создана в XIII веке. Однако ее корни уходят существенно дальше, в ранние годы христианской эпохи. Надо помнить, что еретики, а не ведьмы и другие сверхъестественные существа, были первоначальной целью Инквизиции. Инквизиция, или Святая канцелярия, была рядом церковных судов, созданных для искоренения ереси, в то время рассматривавшейся как форма аномального поведения, а также, для того, чтобы гарантировать доктринальное единство христианского мира.
До IV века Римская империя рассматривала христианство с различной степенью подозрения и антипатии. Империя разрешала практиковать отдельные религии в пределах ее границ, и христианство было одной из них в силу своей связи с иудаизмом. Несмотря на то, что иудаизм презирали, он все же имел право на существование, как вера еврейских народов; как выразился Цельс:
| « | Религия евреев может быть весьма своеобразной, но это, по крайней мере, обычаи их отцов. | » |
Однако, в конце концов, так как иудаизм явно дистанцировал себя от христианства, а новая религия не могла дольше претендовать на традиционность, она утратила свой статус законной религии. Христианство стало объектом презрения и осмеяния вдобавок к открытым гонениям: оно было объявлено преступной религией и на христиан стали охотиться, сажать в тюрьмы и казнить.
Преступление само по себе было только номинальным: любой мог быть арестован только за то, что исповедовал христианство. Не были необходимы ни какие преступные действия. Предполагалось, что христиане угрожают общественному и природному порядку. Римские критики веры опасались, что, отказываясь почитать императора и римских богов, христиане вызовут эпидемии, голод и другие стихийные бедствия, разгневав охранительных духов небес своими проступками. Христиане к тому же были обвинены в каннибализме и инцесте, несложный вывод из неправильного прочтения христианских богослужений и теологии.
Началась эра мучеников. Христианство по существу началось с акта мученичества (распятие на кресте), а первым официальным мучеником церкви стал Святой Стефан, казненный в 35 году нашей эры. Но это было только начало истинных гонений на христианство. От правления Нерона в первом веке до Диоклетиана в начале четвертого века, христиане беспорядочно терроризировались оскорблениями толпы и преследованиями властей. Это был их первый опыт столкновения со злоупотреблениями власти, пытками и криминализацией веры в массовом порядке. Несмотря на то, что христиане избавились от издевательств, принцип, который утверждает, что мучаемый ребенок растет, чтобы стать мучителем родителей, несомненно, также справедлив и по отношению к вере.
В четвертом столетии, когда Константин принял христианство, все изменилось. Христианство стало официальной религией, и ее безопасность и будущее были должным образом гарантированы. Вера унаследовала римский образ жизни, а вместе с тем и римский правовой кодекс. Наряду с этим, наследством была вера, что определенные религиозные практики не только привилегированны в государстве, но и полезны для него. Императоры с Феодосия II и в дальнейшем издавали декреты о ссылке, конфискации имущества, и даже казни осужденных еретиков; декретом 407 года новой эры ересь приравнивалась к государственной измене. Византийский император Юстиниан, пытаясь утвердить единообразное православие на всей территории своей империи, приговорил к смертной казни приблизительно 100 000 человек за язычество и ересь. Ранние религиозные лидеры, однако, были в основном против применения силы по отношению к ересям, предпочитая вместо этого такие меры, как отлучение от церкви, а иногда лишение свободы.
В последующие века, на рубеже тысячелетия, наказания в отношении еретиков были суровыми, даже зверскими, но церковь все еще не предпринимала официально согласованных действий по выслеживанию и наказанию предполагаемых еретиков. Большая часть преследований происходила от рук мирских лидеров. Конечно, церковные власти приняли некоторые карательные меры, но даже в плоть до Четвертого латеранского собора изгнание и конфискация имущества по-прежнему считались адекватными наказаниями за ересь.
До этого времени целью Инквизиции были еретики. Несмотря на то, что христианская традиция твердо выступала против магии, и всюду опасалась деятельности демонов, они мало практиковали организованную охоту. Безусловно, отшельники боролись со злыми духами в дикой местности, Орден святого Михаила принимал участие в духовной войне с Адом, а народным массам всегда предписывалось избегать языческого волшебства, но такие проповеди, как правило, не были организованной деятельностью.
Четвертый Латеранский Собор[]
Четвертый Латеранский Собор, созванный в 1215 году новой эры, был одним из серии Соборов, созываемых на всем протяжении истории Церкви в попытках справиться с различными проблемами своего времени. Этот Собор, созванный Иннокентием III для того, чтобы "вернуть Святую Землю и реформировать Церковь в целом" и обрисовать основные элементы средневекового Католицизма, считается величайшим Собором средневековья. Среди его попыток было изменение положения папы и широкое распространение обучения вере среди членов церкви, как духовных, так и мирских. К сожалению, невежество все еще процветало по всей церкви. Еще одним результатом, более важным для Инквизиции стало то, что Собор так же закрепил поддержку мирской власти в поддержании ортодоксальности.
Орден святого Михаила[]
Антоний, римский воин, вдохновленный видением Святого архангела Михаила, основал общество монахов, посвятивших себя почитанию архангела. Михаилиты (как орден был тогда известен), представляли собой объединение множества бывших солдат, которые нашли возможность переориентировать свои многочисленные военные наклонности. Братья ордена были обеспокоены тем, что Второе пришествие близко (как верили многие христиане) и тем, что церковь не готова к возвращению своего Господина. Битва Апокалипсиса будет жестокой, как предсказывало Откровение Иоанна, и Церковь должна была быть готова. Михаилиты посветили себя молитве и созерцанию в ожидании великой битвы, которая, без сомнения, скоро наступит.
Михаилиты вполне серьезно верили в физическое измерение "духовной войны" и они также тренировались как экзорцисты. В связи с тем, что Михаил победил Сатану, Михаилиты готовились к сражению с бесчисленными демонами, которые наводнили землю. Не было ничего необычного для христианских общин, в том, чтобы послать послов к Ордену Святого Михаила за помощью в тех случаях, когда они боялись демонической одержимости или нашествия.
Апокалиптическое рвение то увеличивалось, то ослабевало на всей протяженности истории религии, и Орден Святого Михаила не был исключением. В течение следующих 1000 лет, в связи с тем, что ожидаемое наступление Апокалипсиса откладывалось, численность Ордена медленно уменьшалась. В итоге, к 1450 году уменьшившееся братство, в лучшем случае, включало в себя меньше дюжины монахов.
Катары[]
Именно с приходом катари или катаров, Церковь начала развивать официальную позицию по отношению к еретикам. Катары были религиозными дуалистами, которые верили, что Бог и Сатана равны друг другу, что Сатана был создателем физического мира и ветхозаветного Иеговы, и что всё библейское писание, предшествующие Евангелию, должно быть отвергнуто. Верования катаров были не совсем оригинальными и происходили от манихеев, ранней христианской ереси. Катары (также известные как альбигойцы) отвергали большую часть традиционных учений церкви и социальный строй, а так же право государственного налогообложения, своими действиями фактически представляя угрозу существующему социальному строю.
Действия против этой антисвященнической ереси начались основательно. Инокентий III (1198 – 1216), тогдашний Папа, организовал крестовый поход против катаров, даровав участвующим крестоносцам такие же индульгенции, как и тем крестоносцам, которые сражались с неверными мусульманами. Император Фридрих II в 1224 году основал Инквизицию, чтобы уничтожить еретиков в Италии и Сицилии, он возродил старое римское право, которое требовало смертной казни для еретиков. В конце концов, Совет Тулузы в 1229 году принял указ, который предлагал епископам юга Франции, учредить комитеты в каждом приходе с целью обнаружения еретиков (а именно, альбигойцев). Жилища еретиков должны были быть конфискованы, право собственности ликвидировалось, а сами еретики передавались под юрисдикцию церковного суда.
Существуют люди, которые верят, что сородичи могли попасть в руки Инквизиции в этот момент. Если это так, то вполне вероятно, что среди захваченных были вампиры клана Бруха, которые активно поддерживали социальную революцию течения катаров. Другие сообщали, что люпины привлекли внимание церкви в это время, так как крестоносцы и инквизиторы угрожали их семьям и их среде обитания. В конечном счете, ничто из этого не может быть проверенно. Даже Общество имеет свои секреты, и я никогда не был причастен к его секретным архивам. И конечно, вряд ли я теперь когда-нибудь увижу подобные документы.
Источники и ученые ссылаются как на наиболее вероятную дату официального создания Инквизиции на 1231 год нашей эры, когда Папа Григорий IX возложил на недавно созданных и чрезвычайно фанатичных доминиканцев обязанность подавление ереси. В 1231 году он издал буллу Excommurucamus, которая несет ответственность за создание судов, судивших и каравших еретиков. Раскаявшихся еретиков наказывали пожизненным тюремным заключением; непокорных еретиков, упрямых зверей, кем их считали, казнили. Пытки впервые были одобрены Иннокентием IV в 1252 году; он, больше чем просто их одобрил, Иннокентий приказал подестам (главам городов) Италии применять пытки, чтобы заставить еретиков сознаться.
Общество Леопольда[]
Одним из первых на кого была возложена священная обязанность инквизитора, был Леопольд из Мурнау, пожилой баварский доминиканец, известный как своей святостью, так и рвением. В самом начале своей карьеры в качестве инквизитора Леопольд получил прямые доказательства существования сверхъестественных существ; он решил, что это дьявольские агенты Ада, – а кем еще они могли быть? – которые были гораздо более важной, и гораздо более опасной угрозой для верующих, чем "простые еретики". Фактически Леопольд считал, что очевидное увеличение активности сверхъестественных существ было знаком приближающейся Парусии, Второго пришествия, когда Иисус Христос вернется, и будет сражаться с силами Антихриста. Эти сверхъестественные существа и были уже марширующими силами Врага. Поэтому Леопольд начал собирать небольшую группу инквизиторов, которая предназначалась для ликвидации сверхъестественных существ. Когда Парусия придет, Спаситель найдет свою армию готовой и выжидающей.
В 1231 году, когда Церковь начала официальную процедуру искоренения альбигойцев и других еретиков, Леопольд обратился к Григорию и попросил о получении особого разрешения на борьбу со сверхъестественными врагами церкви. Григорий первоначально сомневался, но из уважения к репутации Леопольда, он разрешил ему формировать общество для выполнения этой задачи. Григорий решил, что чтобы сохранить эффективность Общества (и сохранить свою репутацию, если Общество покажет себя как серьезную ошибку), Общество будет действовать в обстановке секретности.
Последователи Леопольда были немногочисленны, но преданы Богу. Они действовали как часть стандартной Инквизиции, но всегда особо внимательно следили за существованием сверхъестественных существ в пределах своей юрисдикции. Под руководством Леопольда Общество усилилось, доказав свою полезность множество раз, уничтожая силы Ада, окутавшие христианский мир.
В конце концов, Леопольд был убит смертным сторонником вампиров, добивавшимся себе вампирской крови, и с тех пор сородичи стали личными врагами последователей Леопольда.
Методы Инквизиции[]
Методы Инквизиции были радикальным отходом от стандартного судебного процесса. Инквизиторы вскоре приобрели право вызывать подозреваемых из их домов в места, которые инквизиторы считают безопасными; они также могли вызывать любого, кто был даже объектом незначительных подозрений. Повестка вручалась подозреваемому неофициально, позже – на публичном воскресном богослужении. Если подозреваемый не прибывал на суд в течение года после этого вызова, то он становился окончательно заклейменным, как еретик.
Подозреваемые были обязаны дать присягу о том, что будут давать правдивые показания, в том числе и против себя. Свидетельские показания могли исходить от любого, даже от тех, кому обычно было запрещено давать показания: преступники, отлученные от церкви и др. И, наконец, обвиняемым было отказано в адвокате или священнослужителе. Excommunicamus Григория также отрицал право на обжалование у Святого престола. Если в ходе судебного разбирательства подозреваемый предположительно соврал, то он заключался в тюрьму. После публичных слушаний, если подозреваемый отрекался от ереси, он получал общее помилование Церкви, с наказанием в диапазоне от паломничества до пожизненного заключения.
Зато нераскаявшиеся еретики приговаривались к смертной казни. Из-за того, что церковное право запрещало Церкви налагать такое наказание, нераскаявшиеся еретики передавались мирскому суду. Стандартной формой смертной казни было сжигание на костре. Это, конечно, языковая софистика, использовать этот факт, чтобы утверждать, что Инквизиция сама никогда никого не отправляла на погребальный костер.
Во время испанской Инквизиции еретики носили санбенито, одежду схожую с наплечником. Раскаявшиеся еретики носили желтые санбенито с красными крестами, нераскаявшиеся, приговоренные к аутодафе, носили черные санбенито с изображением дьявола и пламенем.
Инквизиторы рассматривали себя одновременно духовниками, судьями и прокурорами, их долгом было не только сохранить ортодоксальность веры и стабильность христианства, но спасти душу еретика. Следует отметить, что степень допросов еретиков и вынесения решений значительно варьировались от инквизитора к инквизитору. Некоторые инквизиторы, например, Конрад из Марбурга и Жан Галан были известны своей жестокостью. Большинство инквизиторов были просто усердными людьми, которые несли возложенный на них долг с наивысшим почтением. Другие, например, английский францисканец брат Уильям (сыщик высочайшего ранга) очень сожалел о служебном долге инквизитора. Помните, что малейшей улики было достаточно, чтобы подозревать человека в ереси и продемонстрируй инквизитор снисходительность по отношению к подозреваемому еретику, это было само по себе подозрительным поступком, – как сам брат Уильям открыл, когда был брошен в тюрьму.
Орден святой Жанны[]
Вдохновленная апокалиптическим пылом и духом крестового похода французская провидица Жанна Руаллет начала собирать женщин, руководствуясь той же причиной, что и Леопольд. Вера Жанны была сильна; она и ее последователи сражались с армией Врага с такой же могучей преданностью Богу и силой, как и последователи Леопольда. К несчастью их мотив часто забывают. После смерти Жанны, ее сторонники стали считать ее святой; несмотря на то, что Церковь не признала ее святости, ее последователи знают лучше и просто начали называть ее "наша Святая". Они продолжили свою миссию после ее смерти, сформировав Орден святой Жанны. Хотя понтифик не признает официально новый орден, это не слишком сильно их заботит.
В XV веке, когда Общество было организованно официально, с Орденом святой Жанн были начаты переговоры о совместной работе. Орден согласился, и Общество присвоило почетное членство любому члену Ордена святой Жанны, который пожелает этого; тем не менее, очень немногие на самом деле попросили о членстве. Даже те, кто работает совместно с Обществом, обычно неуловимы и загадочны. Посторонним мало что известно о внутренней работе Ордена.
Так как Общество в XX веке начало продвигать женщин на более влиятельные должности, некоторые поставили вопрос о необходимости отдельного женского ордена. Общество предложило приверженцам Ордена святой Жанны объединиться, но Орден отклонил это предложение. Умолчав о причинах.
Жертвы[]
Альбигойцы не были единственными, кого они преследовали; любой заподозренный или обвиненный в ереси был законным объектом для насмешек или нападений, в том числе вальденсы, бегины, бегарды и фратицели, не говоря уже о явных еретиках: евреях и мусульманах. Со временем, в список были добавлены ведьмы и чернокнижники, а так же сексуальные отклонения, а, в конечном счете, и любой человек с поступками за приделом нормы. Мне сказали, что определенная группа магов (по-моему, называется Небесный Хор) была обвинена в манипулировании этой особенной стороной охоты.
По словам моего источника, Небесный хор вел войну с другими группами магов и, возможно, что некоторые из этих магов-соперников были пойманы в сети Инквизиции. Однако, по словам моего источника, который сам являлся членом Хора, не все члены Хора были ортодоксальными христианами, и вполне вероятно, многие из них также были схвачены. Поэтому, наивно думать, что Небесный хор полностью поддерживал Инквизицию.
Однако не исключено, что фанатики в Хоре временами захватывали преимущество. Мой собственный источник слышал слух о тайном кабале внутри Хора – если хотите, о тайном обществе внутри тайного общества – заинтересованном чистотой мысли и веры, и этот кабал вполне мог быть решающим фактором в деятельности Инквизиции.
Инквизиция первоначально была в значительной степени ограничена географически; северные страны были от нее избавлены, Англия была потревожена только разгромом тамплиеров, а Испания была не тронута до XV века. Конечно, испанская инквизиция добилась известности, став "государством внутри государства". Там инквизиторы предоставили себе самые большие полномочия, включая право на ношение оружия.
Доминиканец Томас де Торквемада, сделанный Великим инквизитором Испании, позволил испанским инквизиторам увеличить централизацию власти. Некоторые считают, что вампиры действительно попадали ему в руки, а он узнал об их существовании, когда увидел результаты попыток подвергнуть их пыткам, что привело его к наивысшей степени жестокости в его методах. Я не могу сказать, правда это или нет. Материалы на Торквемаду скрыты от всех, а генерал-инквизиторы доверяют немногим. Но история зафиксировала, что около 2000 человек были сожжены на костре за время его пребывания в должности, это вне всяких рамок ортодоксального христианства, даже для святого Игнатия Лойолы и Терезы из Авилы.
Как это могло произойти?[]
Для современных людей легко смотреть в прошлое на Инквизицию с ужасом. Но мы также должны рассмотреть систему взглядов и понятий, в эпоху которых росла Инквизиция. Хотя произвол Инквизиции был отходом от юридических и каноничных норм, он, тем не менее, был в духе той эпохи и был образчиком подавляющего большинства мыслей.
Средневековая церковь была не только организацией: она была обществом. Она была христианским миром. Христианство было общественным порядком и все, что угрожало христианству, также представляло угрозу общественному порядку. Католическая церковь отвечала за охрану общества и за защиту истины. Духовные истины, высказанные Христом, были ключом к Спасению, и если они были в опасности извращения, тогда в опасности было все Христианство. Первостепенна была святость учения Церкви, а не материальные нормы – в том числе, сопоставимые потере человеческой жизни. Конечно, истиной иронией было то, что христиане рассматривали еретиков в том же свете, что и римляне, которые преследовали христиан: и те, и другие рассматривались как угроза общественному строю и естественному порядку. Мало того, что их действия угрожали обществу, но они также гневили Небо.
Кроме того, наказания Инквизиции ни чем не отличались от остальных правовых сводов законов, существовавших в это же время. Преступников в соответствии с требованием права вешали, сжигали заживо, четвертовали, варили, пытали и по-разному жестоко обращались. Инквизиция не была единственной в своем роде особенностью этой эпохи; она была продуктом ожесточенной и карающей эпохи.
Такое чрезмерное пренебрежение к жизни, такое бездушное и чрезмерное насилие ушло в прошлое. Конечно, Общество утверждает, что мы научились на своих ошибках и больше не обращаемся к таким средствам, как пытки, угрозы и запугивание.
Усиление Общества[]
В 1484 году Папа Иннокентий VIII издал Summis Desiderantes Affectibu и официально добавил ведьм к списку нежелательных элементов. Колдовство всегда наказывалось в судебном порядке, и преследовалось годами до этого момента, но это заявление подтолкнуло инквизиторов-доминиканцев, Генриха Крамера и Джеймса Шпренгера, обвинить ведьм как врагов рода человеческого, а общественность оповестить об их опасности. Некоторые вновь подозревают Небесный Хор в мотивировании этого акта, но я верю, что люди вполне параноидальны и достаточно опасны, чтобы действовать без коварных манипуляций магов.
Крамер и Шпренгер были учениками школы Леопольда, которая в это время обучала не более 15 учеников одновременно. Крамер и Шпренгер в конечном счете несут ответственность за возрождение Общества. Они верили – и совершенно справедливо – что если Церковь официально признает зло, с которым сталкивается ежедневно, тогда значение Общества утроится.
Summis был первым значительным официальным шагом Церкви по направлению к уничтожению сверхъестественных существ, и он принес в особенности много натиска на сородичей. После его публикации большинство инквизиторов начали целеустремленно охотиться на ведьм и чернокнижников. Оптимист во мне хочет верить, что большинство, нежели несколько, с кем они имели дело, на самом деле были инферналистами, и что не все жертвы были просто эксцентричными старухами, разговаривающими со своими кошками; реалист во мне понимает, что пострадало слишком много невинных людей.
1486 году новой эры был очень важным годом, как для Инквизиции, так и для вампиров. Крамер и Шпренгер опубликовали Malleus Maleficarum или "Молот Ведьм", руководство по методике охоты на ведьм, в то время как вампиры начали объединяться и создавать общество, сейчас известное как Камарилья. С этого момента сородичи действуют гораздо более внимательно и становятся более трудным противником.
"Молот ведьм" стал стандартным руководством по охоте на ведьм по всей Европе и, в конечном счете, вошел в употребление у протестантов, так же как у католиков. Благодаря Summis и "Молоту ведьм", Общество испытало приток членов: в 1488 году Общество насчитывало более чем 100 инквизиторов и стало ясно, что Общество заслуживает папское внимание, чтобы достичь своего истинного потенциала.
Папа Иннокентий VIII , по настоянию Крамера и Шпренгера, поддержал относительную секретность Общества; однако, он также поддержал Общество финансово и предложил реорганизовать Общество в более определенную иерархию. Эта новая иерархия требовала централизации руководства, которого не хватало после смерти Леопольда. Шпренгер и Крамер были слишком известны публично, чтобы принять руководство, поэтому Матео Северус S.J., один из их менее известных коллег, стал первым генерал-инквизитором Общества Леопольда.
Северус начал работу по организации нового общества, используя как модель свое собственное общество – иезуитов. Дневники Леопольда, Завет Леопольда стали каноном для возрожденного общества, которое устроило штаб-квартиру в Риме в Monasterio di San Michele или Монастыре Святого Михаила. Новое Общество Леопольда эффективно впитало достоинства двух церковных орденов – доминиканцев и иезуитов, объединив их в совершенно иное Общество.
Инквизиция, как таковая, продлилась, не ослабевая, вплоть до Реформации, так как, проще говоря, все ненавидели всех. Католики сжигали протестантов наряду с другими еретиками, а протестанты были так же быстры в обвинении других в ереси. Тем временем, Общество Леопольда медленно росло и, не привлекая всеобщего внимания, преследовало свои цели. С ростом протестантизма стало ясно, что католицизму больше не удержать политической и религиозной гегемонии, с XVII века Инквизиция становится все менее и менее активной.
Флорентийская ересь[]
В 1658 году произошло событие, которое как потрясло основы Общества, так и помогло укрепить свою философию в высшей степени, поэтому оно существует до современного дня. Рафаэль Ренци, инквизитор, францисканец и руководитель флорентийского ценакулума, был привлечен к суду по обвинению в ненадлежащем исполнении своих обязанностей как христианских, так и инквизиторских, и (что еще более важно) в желании фактически помогать Врагу. Слухи, дошедшие до цензоров, сообщали о том, что Ренци было известно о существовании целого ряда вампиров, оборотней и магов, но он не предпринял меры против них; вместо этого в ходе церковного суда Ренци пытался "помочь" им, говоря, что они ничем не отличаются от других грешников, и они также заслуживают спасения. Ренци позволил доставить себя в цепях в монастырь Святого Михаила, даже не произнеся слова, чтобы оспорить обвинение.
На суде, открытом для всех членов Общества, и который посетили большинство из них, Ренци был обвинен в том, что отверг Церковь, вступил в союз с Дьяволом, и фактически подверг опасности Общество, разоблачив его тайны. Они имели очень мало доказательств, но Ренци ничего не сделал, чтобы защитить себя. Наоборот, когда ему дали возможность говорить, Ренци спокойно рассказал об испуганных душах, которые он спасал и защищал, и о вампире, признание которого он выслушал, со слезами на глазах Ренци рассказал о том, как он совершил богослужение Таинства Причастия с этим вампиром. В заключение Ренци осудил Общество за гордыню и за то, что оно не живет в соответствии с законом Божьим, который завещал любить и прощать.
Конечно, приговор был вынесен быстро и без сомнений. Ренци был заклеймен, как вероотступник и предатель, и на рассвете следующего дня был сожжен на костре. Ренци выставлял напоказ свой санбенито, говоря, что это крест, который он должен нести, чтобы продемонстрировать доказательства своей правоты. "Если мне предначертан Ад – сказал он перед тем, как взойти на погребальный костер – это за то, что я принимал участие в вашем Обществе, оскорбляющем нашего Владыку! Тогда позвольте моим одеждам напомнить вам, что ждет всех, кто следует по вашим следам"
На следующий день оставшиеся члены ценакулума Ренци были допрошены, и также одеты в санбетино. Пятно инфернализма распространяется легко, подобно заразной эпидемии и Общество должно было быть уверено, что другие, подобные Ренци, – "овцы в волчьей шкуре" – не существовали. На закрытых заседаниях цензоры и генерал-инквизитор обследовали других флорентийских инквизиторов, допросив их об их мотивах и убеждениях.
Двое членов подтвердили свою приверженность целям Общества и были верны без сомнения. Однако они были переведены в другие ценакулумы под надзор более опытных и добросовестных инквизиторов, чтобы быть совершенно уверенными, что пятно отступничества не может развиться необнаруженным.
Однако оставшиеся два члена на допросе не были совершенно убедительными. Один признался, что был близок к Ренци, и прислушивался к его словам, но, в конечном счете, отверг их. Другой, после длительного ряда допросов – и некой угрозы пыток, если слухам можно верить – сказал, что он сопровождал Ренци одной ночью на встрече с оборотнями в лесу за пределами Флоренции; он видел их танцующими голыми и радостными, полными языческого удовольствия. В итоге, в пароксизме раскаяния, он признался, что он вступал в половые отношения с некоторыми оборотнями – мужчинами и женщинами, в свальный грех. Он просил прощения генерал-инквизитора и клялся, что он будет стремиться к покаянию в любой необходимой форме.
Эти двое инквизиторов были также сожжены; хотя они носили санбенито раскаявшихся, они были признаны слишком серьезно испорченными своими отношениями с Ренци.
Полнота разгрома сделала больше, чем благочестивая агитация Общества; оно начало серию дебатов о том, существует ли возможность для спасения у любого существа; были ли они, в своей сути, злом или они были только испорченными, или они были ли даже вне стандартного спектра моральных норм? Имеет ли нравственное поведение, которое требует Бог от людей, применение к явным не людям? Все тело католической теологии и философии было выставлено для всестороннего рассмотрения. Оказалось, что, в конечном счете, не такое уж и малое число инквизиторов позволяло таким мыслям приходить в свои головы.
Верхушка Обществ законно открыло подноготную для обсуждения – редчайший поступок, поскольку такие вещи, как правило, обсуждаются конфиденциально. Дискуссия шла неделями. Кое-кто подозревает, что дискуссия была открытой ни столько из-за того, чтобы стать попыткой демократического объединения, сколько как способ разоблачить тех, кто может симпатизировать Ренци и его ереси. Некоторые рассматривали достоинства доводов Ренци; закон Христа был единство любви, ведь: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя" (Лук. 10:27) и "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Иоанн 3:16).
Однако другие возражали, что запреты Господа были ясны: "И если какая душа обратится к вызывающим мертвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их, то Я обращу лицо Мое на ту душу и истреблю ее из народа ее" (Левит 20:06); " Мужчина ли или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти: камнями должно побить их, кровь их на них" (Левит 20:27), и, конечно, "Ворожеи не оставляй в живых" (Исход 22:18). Из других подобных отрывков, взятых у Отцов церкви и богословов, и было ясно, что наряду с тем, что милосердие и сострадание имеют свое место и время, нет места для них во взаимоотношениях со сверхъестественными существами.
Тайная сущность ереси Ренци стала следующей темой для обсуждения. Дьявол, несомненно, может ссылаться на Писание; наихудшим грехом является поступок, который считается, что совершается во имя Господа и следованию его законам. Его позиция была тщеславной, утверждали цензоры, и она была богохульной. Логическая цепочка аргументов, которую предложил Ренци, была по-настоящему гибельной: если аргументы были правильными, тогда само служение Обществ Леопольда было ошибкой; если служение Общества Леопольда ошибочно, тогда декларации папы и решения Святой Матери Церкви в отношении зла сверхъестественных существ также ошибочны; и если подобная вера ошибочна – то, что тогда? В чем же еще церковь Петра ошибается? Возможен ли сами догмат о спасении?
Нет, миссия Общества ясна, и любое отклонение от нее было не только неверным, но и возражало против веления Бога. Ересь Ренци была чем-то соблазнительным и притягательным: соблазняя обещанием делать добрые дела, она привела кое-кого к богохульству и ни к чему иному, как принятию Врага. Она подразумевала, что Зло было относительным, и не уничтожимым.
Как много инквизиторов впало в такой софизм? – спрашивали цензоры. Сколько еще инквизиторов наденут санбенито еретика? Каждый инквизитор, проигранный этой ереси, означает еще одну сотню душ, проигранных Врагу, – убеждали они.
В конечном счете, результат был ясен. Совет издал Декрет 1659 года, или как он стал позже известен – Флорентийский декрет, который теперь официально предписал то, что просто предполагалось или считалось само собой разумеющимся в Обществе Леопольда.
Однако, то, что началось с Ренци, не умерло; он был не первым инквизитором, который задавался вопросами морали, и не был последним. Ренци был только первым мучеником, который был назван Санбентино, падший Инквизитор.
Кондотьери[]
Несмотря на то, что инквизиторы Общества были новыми крестоносцами, они не были истинными солдатами. Маттео Северус, иезуит, который стал первым генерал-инквизитором Общества, считал, что новой Инквизиции требуется большее, чем простые "воины Христа" в их миссии.
На всем протяжении Ренессанса наемники оставляли свои жизни, сражаясь за многочисленные города-государства Италии; эти наемники были кондотьере, термин, происходящий от договора между кондотьере и его сеньором, и обещание хорошего поведения: Buona condotta (ит. нормы поведения). К концу XV века, так как маленькие города и страны стали объединяться в большие союзы, государственная необходимость в кондотьере начала исчезать, оставив множество натренированных солдат без жалования. Северус видел, что их нужда и нужда Общества в военной силе были идеальными напарниками, и он начал наем кондотьере, чтобы осуществлять защитные и военные нужды Общества.
Кондотьере служили превосходно, часто оказывая поддержку инквизиторам во время аутодафе, но их оплачиваемый статус стал источником разногласия внутри общества. Несмотря на то, что многие инквизиторы получали некоторое жалование за свою работу, они не работали за деньги; их работа была работой Бога. Северус рассмотрел уменьшение платы кондотьере со всех сторон, и многие уехали в поисках более прибыльной работы. Те, что остались, считалось, были преданы миссии Общества и кондотьере также официально стали инквизиторами; их служение было в поддержке и защите Священной канцелярии. Несмотря на то, что они больше не работали "по контракту", это подразделение сохранило имя кондотьере, название, которое они сохраняют по сей день.
Начиная с самого начала, когда кондотьере были военной силой, они работали в группах по трое, которые назывались "копья". Первоначально "копье" состояло из конного воина, оруженосца и копьеносца (иногда пешего, иногда конного). Запрос часто приходил на количество "копий": 400 "копий" означало 1200 солдат, из которых как минимум 400 кавалеристы. Несмотря на то, что военная тактика изменилась, кондотьере Общества предпочитают работать в группах по трое. Хотя это не осуществимо в маленьких ценакулумах, большие ценакулумы и Монастырь Святого Михаила предпочитают работать с "копьями", вместо того, чтобы давать поручения отдельным кондотьери.
XVIII век[]
XVIII столетие не было любезно к Церкви. Ее мирская власть исчезла, политическая ослабла, а духовный авторитет распался на осколки. Смена эпохи также отразилась и на Обществе. В связи с тем, что в западном мире правил рационализм и Просвещение, численность Общества упала до, немногим более, 50 человек. В Ватикане существовали даже некоторые конфиденциальные разговоры о роспуске Инквизиции. Хотя сама Церковь не была особенным сторонником философии Просвещения (мягко выражаясь), она просто не могла позволить, чтобы существующее полутайное общество охотников на ведьм опиралось на имя Церкви, потому что реакция на публичное Общество, несомненно, была бы отрицательной.
Когда правящий папа начал обдумывать вопрос о роспуске Общества, Маркус Делука, генерал-инквизитор, созвал совет. Для Делука и его сторонников было очевидно, что сама Церковь попала под контроль Врага. Совет обсудил множество вещей, в том числе возможность разрыва с Церковью и получение полной независимости. К несчастью, Общество по-прежнему слишком сильно полагалось на финансовую поддержку Ватикана.
Во время этого Совета было обнаружено, что у Общества было множество сторонников в Церкви, которые верили в миссию Общества. Некоторые из них были просто сочувствующими, но другие были на самом деле тайными инквизиторами, чьей единственной миссией было поддержка роста Общества, а не участие в охоте. Сначала Совет обратился за поддержкой к тем кардиналам и должностным лицам, которые открыто симпатизировали Обществу. Когда пришли сообщения, что эти люди были неубедительны в своих попытках договориться с Папой, Общество обратилось к своей следующей линии защиты.
Делука попросил личной аудиенции у Папы Римского. Точное содержание разговора неизвестно, но Делука предположительно продемонстрировал очень точные знания о массе плотских стремлений Папы к некоторым семинаристам – весьма постыдный грех, и о полностью конфиденциальной информации, о которой знал только собственный исповедник Его Святейшества. Эта аудиенция положила конец любым дальнейшим дискуссиям о роспуске Общества.
В конце концов – что такое незначительный грех шантажа по сравнению с долгом по спасению человечества от Сатаны. Бог будет милостив. Или что-то примерно такое утверждал генерал-инквизитор.
Французская революция[]
Особенно печальным положение дел было в Париже. Тогда как ценакулум Нотр-Дама когда-то был одним из самых знаменитых и успешных ценакуломов в истории Общества, в течение одного года его эффективность сократилась. Казалось, что любая охота, которую начинал ценакулум, заканчивалась почти тотальной неудачей. В конце XVIII веке страна была нестабильным регионом, и эта нестабильность усугубляла затруднения Общества.
Рост антиклерикальных настроений, в сочетании с явным недоверием к тайным обществам сделали работу инквизиторов очень сложной. В 1793 году члены ценакулума Нотр-Дама были вынуждены скрываться; год спустя они были уничтожены и убиты разгневанной толпой, которая желала избавить свою страну от суеверия и деспотии. Тот факт, что один из инквизиторов, как утверждалось, был секретарем Робеспьера, только подлило масло в огонь. Их конспиративная квартира была разоблачена никем иным, как аббатом, который исчез перед появлением убивающей толпы.
Париж считался небезопасным для Общества, и ценакулум не был восстановлен вплоть до 1800 года; очевидно, что в дополнение к тому, что город был очагом политической борьбы и социальных беспорядков, он так же был центром большого количества столкновений сверхъестественных существ. Только редкие инквизиторы-странники посещали город, и одна из таких групп инквизиторов, в конечном счете, нашла пропавшего аббата, который служил одному из французских сородичей. Вновь обнаруженный предатель вместе с выводком сородича был сожжен на костре.
Это стало отправной точкой для того, чтобы Общество начало задавать вопросы, были ли его стены непоколебимы, и как глубоко это могло проникнуть. Это было зло еще большее, чем Флорентийская ересь, которая в лучшем случае могла быть рассмотрена как невыполнение своих обязанностей. Это представлялось ничем иным, как "пятой колонной", принадлежащей Врагу. Канцелярия цензоров начала обширную проверку Общества, допросив множество инквизиторов. Была разоблачена не меньше, чем дюжина предателей, служивших в качестве агентов сверхъестественных существ, как магов, так и вампиров. Было высказано опасение, что большинство существующих агентов скрылось вне досягаемости Цензоров.
Страх перед проникновением остается по сей день, постоянно подпитывая паранойю Канцелярии Цензоров.
Современность[]
Общество пережило новый подъем членства в конце XIX века. Общественный интерес к оккультизму, особенно в Западной Европе, происходил параллельно и внутри Церкви. Этот интерес к оккультизму, вызванный первым Ватиканским Советом, в сочетании с возрождением рвения к ортодоксальности обеспечил множество неофитов для Общества Леопольда.
В 1908 году Инквизиция как таковая была реорганизована в Конгрегацию Священной канцелярии, которая больше не применяла силу в своем решении вопросов ереси. В то же самое время Папа Пий X официально отделил Общество Леопольда от католической Церкви для того, чтобы Общество могло действовать более свободно – неизвестно, было ли совершено это действие добровольно, или он был принужден так поступить. Общество сохранило свое имущество, получив финансовую самостоятельность, и поддерживало только неофициальные – или тайные – связи с Церковью. На данный момент Общество стало закрытым институтом, полным решимости очистить Землю от дьявольского нашествия, которое чрезвычайно широко распространилось.
Количество членов Общества вновь стало медленно сокращаться во время мировых войн; это сокращение количества членов вынудило генерал-инквизитора начать продвигать женщин по служебному положению и позволить мирянам играть роль в Обществе. До этого времени женщины редко занимали какие-либо должности, а миряне не допускались вовнутрь Церкви.
В 1980–1990-е годах количество членов Общества начало вновь медленно увеличиваться. Сегодня это приблизительно 500 непоколебимых людей, из которых три четверти находятся в Северной Америке и Западной Европе.
Общество официально беспристрастно в проблеме доктринальной чистоты или ортодоксальности; по крайней мере, оно обращает некоторую степень внимания на Декларацию Второго Ватиканского Собора о религиозной свободе и на Декрет о экуменизме. Оно посвятило все свое внимание и ресурсы поиску и уничтожению сверхъестественного зла. Некоторые более традиционные члены Общества занимаются ересями, но такие инквизиторы остаются в меньшинстве.
Источники[]
- The Inquisition (1995).