Мир Тьмы вики
Advertisement
Мир Тьмы вики
Мир Тьмы Вики
6969
страниц
в: Известные Бруха, Известные автарки

Эдгардо Роббиа, Грабитель

Sign in to edit

Эдгардо Роббиа - вампир крови Бруха, независимый торговец оружием, поддерживающий то одну, то другу секту.

История[]

Жизнь[]

Все началось с одного сицилийского рыбака, которому надоело быть австрийцем.

В течение столетий Сицилией правили различные империи. До 1713 года город находился во владении Испанской империи, но по Утрехтскому миру Сицилия перешла под управление Савойской династии. Именно в период правления савойцев и родился Эдгардо Роббиа, старший из двух братьев в семье. Отец Эдгардо был рыбаком, ужасно гордящимся своей сицилийской кровью. В 1720 году, Эдгардо возвращался на верфь со своим отцом, и помогал ему швартовать их рыбацкую лодку, когда подбежал сосед и сообщил новость: Сицилию передали австрийскому императору Карлу VI Габсбургу. Теперь они все были австрийцами.

Отец Эдгардо был в ярости. Он отпускал высокомерные реплики о том, что он "истинный сицилиец", и взимал повышенную плату с австрийских торговцев и купцов. Когда Эдгардо было 14 лет, его отец, наконец, сорвался и ударил австрийца, который пытался заплатить ему на несколько монет меньше согласованной цены. Мужчина упал, ударился головой о ближайший камень и умер на месте – а испуганный рыбак убежал.

Эдгардо больше не видел своего отца. Теперь он был кормильцем семьи.

С годами Эдгардо становился все более мрачным. Он часто отпускал ядовитые реплики о том, что его отец был трусом и бросил свою семью на произвол судьбы. Он лез в драки со всеми, кто придерживался какой-либо националистической позиции, всякий раз не понимая иронии ситуации. Его мать и младший брат страдали от его острого языка, и все чаще страдали от его рукоприкладства. Они начали бояться Эдгардо, который все это время заявлял, что защищает их.

Ситуация повернулась к худшему в 1734 году, когда Сицилию снова завоевали – на этот раз король Испании Карл III. Король из династии Бурбонов отбыл в Неаполь, чтобы забрать свой приз, но австрийские войска в его тылу все еще пытались сражаться с его армией. Брат Эдгардо рыбачил близ островов у побережья Сицилии, когда он заметил, как флот герцога Монтемара приближается к острову, около которого он забросил сети. Рыбак пытался убраться с линии огня, но рыбацкая лодка застряла там, где он ее привязал, и была слишком ценной, чтобы ее просто так бросить. Австрийский гарнизон на острове вступил в сражение с войсками Монтемара, и брат Эдгардо погиб от шального ядра в перестрелке. Мать Эдгардо была безутешна и спустя несколько дней свела счеты с жизнью, бросившись с обрыва.

Эдгардо наконец все это надоело. Он выступал и против Австрии, и против Испании, и требовал независимости Сицилии от любых иностранных государств. В одну ночь в 1736 году после долгой вечерней пьянки Эдгардо орал на местной площади, во весь голос проклиная и оскорбляя Карла III. Несколько солдат из армии Бурбонов, которым надоело слышать оскорбления в адрес своего короля, утащили мужчину в темную аллею. Один из них караулил, пока другой достал шпагу и приставил ее к горлу Эдгардо. Эдгардо просто плюнул ему в лицо, проявляя демонстративное неповиновение перед лицом собственной смерти.

И тут дозорный закричал. Напавший на Эдгардо солдат повернулся и увидел, что над ним стояла хорошо одетая женщина с каштановыми волосами. Шарф, не по сезону теплый для этого времени года, соскользнул с ее лица, открывая вывернутую челюсть и неровные шрамы на нижней половине лица – а еще ее клыки. Эдгардо с изумлением смотрел, как напавший на него испанский солдат умер, сраженный нечеловеческой силой и скоростью женщины со шрамами. К ногам Эдгардо натекла лужа крови, а женщина предложила ему руку, чтобы помочь подняться. "Меня зовут Екатерина", сказала она со странным акцентом, "и я знаю, каково это – быть беспомощной". Она дала ему шанс получить силу и принести в мир реальные перемены, и молодой сицилиец согласился. В ту ночь Эдгардо умер.

Не-жизнь[]

За следующие несколько ночей женщина со шрамами рассказала Эдгардо о вампирах, клане Бруха и древнем Карфагене. Она наблюдала, как Эдгардо страстно выступал против завоевательной политики империй, пусть в краткосрочной перспективе и ведущей к экономическому процветанию, и это было сродни ее внутренней ненависти к знати.

Однако, пока Екатерина тренировала и обучала Эдгардо, она поняла, что то, что она приняла за политическую ненависть к сильным мира сего, на деле оказалось глубоко засевшим в душу личным гневом. Она думала, что встретила мудрого человека, но на деле он был просто зол на себя и своего отца, а кровь Бруха сделала только хуже. С годами отношения сира и дитя становились все более и более проблемными, и в начале XIX века покровительство Екатерины Эдгардо прекратилось, а их пути разошлись.

Годами Эдгардо пытался не лезть в политику смертных и сородичей. Он видел, куда это все приводит, и помпезность Вентру так же действовала ему на нервы, как и помпезность смертной знати. Так что Эдгардо не высовывал голову, и подрабатывал наемником, работая как на смертных, так и на сородичей. К 1830 годам, однако, он начал уделять все больше внимания деятельности движения "Молодая Италия", возглавляемого Джузеппе Мадзини. Это движение выступало за освобождение и объединение всей Италии. Пламя, которое тлело в груди Эдгардо почти век, снова разгорелось. Вампир пытался убедить себя, что участие в движении "Молодая Италия" было всего лишь легким источником крови и шансом создать собственное стадо, но его все больше зачаровывала перспектива наконец-то не быть подданным заморской империи. В первый раз за свое существование Эдгардо мог по-настоящему почувствовать себя итальянцем.

Он выступал тихим сторонником движения, манипулируя по мелочи разными вещами тут и там. Вампир узнал о Джузеппе Гарибальди, которого изгнали из Италии после провалившейся попытки свергнуть действующее правительство, и следил за его деятельностью в Южной Америке. Гарибальди носил красную рубашку южноамериканских гаучо, и его театральность нравилась как итальянским повстанцам, так и Эдгардо. К 1848 году восстание вспыхнуло по всей Италии, а Гарибальди вернулся домой, чтобы возглавить борьбу.

Эдгардо, который к тому времени уже долгое время поддерживал борьбу против королевской власти, организовал встречу с Гарибальди. Он убеждал себя, что хочет дать Объятья Гарибальди, разрушить его идеализм так же, как его собственный идеализм был разрушен, показать смертному лидеру, что его борьба и ярость истлеют и погибнут под весом империи. Вместо этого Эдгардо встретил честного, страстного человека, который искренне верил, что социализм поможет пострадавшим королевствам его родины. Он не был ожесточенным и разгневанным, как Эдгардо, а был честным и преданным своей идее. Эдгардо понял, что Гарибальди был именно таким человеком, за какого его самого поначалу приняла Екатерина, и почувствовал стыд. Вместо того чтобы дать Объятья Гарибальди, Эдгардо надел красную рубашку и сражался на стороне Гарибальди много лет, ведя войну во мраке ночи за объединение и независимость Италии.

С годами, однако, социалистические идеи Гарибальди превратились в фашистские. Он дошел до того, что провозгласил себя диктатором, захватив Неаполь в 1860 году. Когда Эдгардо увидел эти перемены, его запал угас. Его первое впечатление оказалось верным – все страстные идеи в итоге порабощаются империями в том или ином виде. Когда Италия, наконец, объединилась, Эдгардо было уже все равно.

Наступила Великая Война и Эдгардо "обрабатывал" одну группировку за другой, сосредоточившись на возможности нажиться на каждой идеологии или битве. Он отточил свои националистические речи, подражая их пустым словам, чтобы убедить каждую группировку в том, что он твердо убежден в их правоте. Затем он выжимал из своих жертв деньги и припасы, и шел дальше. Он продавал опыт, познания в тактике, разведывательную информацию, оружие – все, что было нужно бунтарям. Он стал известен как "Роббиа-Грабитель", загадочный бандит с большой дороги среди солдат, сражавшихся по всей Европе.

Война подошла к концу, но Эдгардо не желал конца своего коммерческого предприятия. Он связался с рядом военных организаций, которые действовали в мирное время, и переделал их в группировки, которые он мог "доить", выжимая из них ресурсы. В итоге он вернулся в свою родную Италию, где он связался с фашистским движением Бенито Муссолини. На тот момент Муссолини формировал ополчение, которое он назвал Добровольной милицией национальной безопасности. Эдгардо нравилось, что они носили черные рубашки, а в их рядах приветствовалась та же солидарность и молодцеватость, что и среди "краснорубашечников" Гарибальди. "Чернорубашечники" быстро приобрели известность, а символ рубашек стали использовать и другие группы повстанцев в Британии и Индии. Эдгардо годами выжимал из этой организации кровь и деньги.

Он распространил свое влияние еще дальше, вдохновляя "синих рубашек" в Ирландии и "коричневых рубашек" в Германии. Ни одна из этих группировок не была связана друг с другом, и они даже не имели полной информации друг о друге, но это удовлетворяло интересам Эдгардо, так как он "присасывался" к каждой из фашистских или анархистских групп и поставлял им оружие и ресурсы, прежде чем начинать пить из них соки. К тому моменту, когда началась Вторая Мировая Война, Эдгардо смог спокойно перейти к тому, чтобы наживать капитал на войне, что он прекрасно умел делать.

После Второй Мировой Войны, в мире осталось не слишком много места для явно фашистских организаций. Эдгардо пытался уйти в отставку, взять то, что он неправедно нажил своей кровью, потом и слезами, и начать строить что-то свое. Но годы шли, и Эдгардо осознал, что ему не сидится на месте.

С недавних пор подпольные террористические группировки создали процветающий рынок для тех, кто наживался на войне, но Эдгардо понял, что его интересуют только группы с революционными идеями. В 1970-ые он тесно связался с группой Баадера-Майнхоф. Хотя он говорил себе, что это просто очередная прибыльная операция, просто высасывание соков из очередной группы, Эдгардо знал, что он сам себя обманывал. Ему больше не нужны были деньги, но тихий голос в глубине его сознания или где-то глубоко в его крови нашептывал ему, что он должен поддержать еще одно правое дело, и отравить еще одно правительство. Большую часть второй половины XX века, Эдгардо переходил от одной европейской террористической группы к другой, каждая из которых была более радикальной, чем предыдущая, хотя он всегда боролся за националистические идеи, а не за религиозные.

После 11 сентября 2001 года репутация продавца оружия террористам стала очень неприбыльной. Эдгардо быстро избавился от своих активов, убил несколько ключевых контактов и разорвал все связи с Европой. Он решил перебраться в Нью-Йорк, где он снова наткнулся на свою сира, которая теперь звала себя Кэтрин Вайс. Она заметила Эдгардо, что война между Камарильей и Шабашем набирала обороты, а напряжение в отношениях с Анархами также нарастало. Было пора выбрать сторону, выбрать, чье правое дело он хочет отстаивать.

Эдгардо осторожно переговорил как с вампирами из каждой из сект, а также независимыми кланами. Он нашел, что Камарилья слишком уж похожа на тех вельмож, которых он ненавидел в бытность смертным. Шабаш был очень похож на те террористические организации, которых он избегал; радикальная религия не слишком полезна для бизнеса. Анархи были слишком для него слабы, в том смысле, что они не были в достаточной мере готовы отстаивать свои идеи с оружием в руках, а многие из их концессий до ужаса походили на тот самый имперский бред, который приветствовался Камарильей. Каждая группа, впрочем, оказывала на его давление, чтобы заставить его присоединиться к ним, заставить его выбрать сторону, когда наступит Геенна или война разгорится уже не на шутку.

Эдгардо решил, что он будет делать то, что у него получается лучше всего: возьмет у них всех все, что сможет, и будет надеяться, что он не станет в очередной раз сторонником одной из их идеологий против своей воли.

Внешность[]

Эдгардо – невысокий смуглый мужчина. У него тонкие пальцы, но его кулаки огрубели от драк, а ладони покрылись шрамами от бесчисленных часов сражений с рыболовными снастями. У него короткие и темные волосы с простой стрижкой, которая позволяет зачесать или уложить их гелем для придания любой нужной формы. Эдгардо говорит по-английски с сильным акцентом, частично потому, что у него не было такой практики с английским, как с романскими языками, а частично потому, что он понял, что изображать из себя иностранца в США полезно, даже если имеешь дело с сородичами. Он работает над тем, чтобы поддерживать пустое выражение лица, но в его темных глазах часто вспыхивает пламя.

Когда Эдгардо не занимается активным внедрением в какую-либо группу, он одевается в темные рубашки на пуговицах и слаксы. Он старается выбирать одежду так, чтобы выглядеть одетым со вкусом, но не слишком уж роскошно разодетым. Он пытается создать для себя имидж неформального профессионализма, так, чтобы это смотрелось хорошо везде от холла дорогого отеля до распутной вечеринки в ночном клубе. Единственной его слабостью являются лодки: Эдгардо часто выбрасывает деньги на новейшие и самые технически совершенные увеселительные суда, которые только может себе позволить, и использует каждую возможность, чтобы похвастаться ими.

Однако, как только он выбрал группу, которую он решил "поддерживать", он меняется. Эдгардо постепенно изменят свою внешность, чтобы соответствовать идеалам группы, с которой он связался. Он использует идиомы и лозунги, с которыми идентифицируются его цели, и сознательно подражает языку тела предполагаемых жертв. Он тщательно старается проявлять ровно столько несогласия, чтобы его можно было "убедить", но не слишком много, чтобы не подумали, что его бесполезно пытаться в чем-либо убедить. Небольшая доза Присутствия и Доминирования обычно помогает завершить интеграцию Эдгардо в группу. Это все еще узнаваемый Эдгардо, но его новые товарищи полагают, что он страстно верит в их идеалы и правоту их дела.

Советы по отыгрышу[]

Эдгардо мастерски научился обманывать самого себя. За века он сумел убедить себя, что он не похож на других Бруха. Он считает и идеалистов, и иконоборцев своего клана наивными – а при этом по уши влезает в очередную националистическую борьбу.

Перед тем, как внедрится в группу, он старается выглядеть спокойным и собранным. Его природа Брухи, впрочем, часто берет над ним верх, и он часто становится раздражительным в ходе бурного обсуждения. Он постоянно злится на себя за свои вспышки гнева, не понимая, что именно эти взрывы страсти часто вдохновляют именно тех людей, в среду которых он хочет внедриться. Как только он попал в группу, его самообман начинает работать уже в другом направлении: Он убеждает себя, что притворяется, что вкладывает всего себя в правое дело своих новых товарищей, но он столь хорошо изображает притворный фанатизм именно потому, что частично он не притворяется. Военные и террористические группы хорошо умеют обнаруживать внедренных агентов, и успех его внедрения зависит именно от этой маленькой искры искренности, а не от тщательно придуманной лжи и вампирских Дисциплин.

Результатом этого является то, что Эдгардо – спонтанный манипулятор, убедивший самого себя, что он является гением интриги. Когда все идет так, как ему хотелось, он собирает картину событий у себя в голове так, что кажется, что он это все заранее спланировал, хотя на деле он часто действует на инстинктах и страсти. Однако, все это относительно. То, что другой старейшина вроде Эдгардо посчитает спонтанно придуманным планом, с точки зрения неоната будет подразумевать месяцы планирования и подготовки. При этом, несмотря на свой возраст и знания, Эдгардо все еще относительный новичок в сложных хитросплетениях Джихада.

Иногда, когда у Эдгардо случается депрессия, он сделал неверный ход или ему просто надо на некоторое время убраться с глаз долой, он берет одну из своих лодок и отправляется на ночную рыбалку. Он почти всегда отпускает свой улов, но его успокаивает сам спокойный процесс рыбалки. Если потенциальный клиент или другой сородич заводят разговор о рыбалке, Эдгардо достаточно страстно включается в беседу на эту тему, детально обсуждая новейшие техники и технологические новшества этого спорта.

Убежище[]

Эдгардо имеет основное убежище, по совместительству – центр деловых операций – в Нью-Йорке. Однако у него есть несколько дополнительных убежищ в ключевых городах Северной Америки, так как он путешествует между ними, ведя дела с различными группами смертных и сородичей. Также ему принадлежит несколько переделанных на заказ увеселительных судов по всему США, которые в чрезвычайной ситуации также можно использовать как убежища. Все эти убежища приобретены и зарегистрированы на его личину – Эдвина Роджерса.

Каждое из убежищ Эдгардо спланировано так, чтобы быть удобным, но не роскошным. Эдгардо не зарабатывает деньги только для того, чтобы тратить их на свои пороки (за исключением рыбной ловли). Вместо этого он вкладывается в безопасность убежища: оружие, укрепленные ставни, системы пожаротушения и смертные телохранители. Регулярно имея дело с фанатиками, Эдгардо понимает, как важно обеспечивать свою безопасность.

Влияние[]

Влияние Эдгардо сложно понять многим вампирам. С точки зрения сородичей, Эдгардо соткан из противоречий. Он слишком быстро действует для старейшины, слишком мало интересуется политикой для служителя и слишком задумчив для неоната. Он не оказывает полной поддержки ни одной из сект, но активно участвует в политике сородичей, в отличие от большинства автархов. Однако он является чем-то большим, чем простой наемник или торговец оружием. Эдгардо очень хорошо осведомлен о современной политике смертных, но он застрял в националистическом мировоззрении, в то время как мир эволюционирует в направлении глобализации. Эдгардо заявляет, что выше "борьбы за правое дело", однако, к примеру, он знает все последние новости о движении "Оккупируй Уолл-Стрит". Проще говоря, Эдгардо просто не вписывается в культурные категории большинства сородичей.

Несмотря на относительное отсутствие влияния на Джихад, Эдгардо не является неизвестным сородичем. Он вел дело с большим количеством других Проклятых в Европе, а некоторые из сородичей, с которыми он сейчас ведет дела в Северной Америке, также являются европейцами, которые перебрались в Новый Свет. Однако он не использовал связь со своим сиром в политических целях. Эдгардо не придавал огласке свои отношения с Екатериной, и на данный момент, по-видимому, она тоже не хочет "светиться". Отношения между сиром и дитя в лучшем случае прохладные, и со стороны большинство чужаков видят просто двух старейшин Бруха, у которых иногда имеются общие интересы.

Лист персонажа[]

Источники[]

Материалы сообщества доступны в соответствии с условиями лицензии CC-BY-SA, если не указано иное.
Advertisement